Маркус Хей отлично помнит момент, когда в голове его созрела мысль о переезде в Лагуна-Бич. В тот день вместе со своим партнером он обедал на веранде с видом на океан: “Светило солнце, и все вокруг выглядели такими счастливыми, — рассказывает Маркус. — А мы только что приехали из Нью-Йорка, все в черном, и чувствовали себя не в своей тарелке. Но мы подумали, что тоже можем жить иначе. После тринадцати лет на Манхэттене я был готов переехать поближе к океану”.
Маркус Хей на заднем крыльце своего дома, построенного в 1930-е годы.
Для урожденного австралийца это в каком-то смысле возвращение в прошлое. “Я вырос в Сиднее, у океана, и провел детство, собирая камушки на берегу”, — рассказывает стилист, среди клиентов которого такие компании, как CB2, West Elm and Williams-Sonoma. Надо сказать, что Маркус не первый, кто попал под очарование Лагуна-Бич. В этих местах жили Чарли Чаплин, Бетт Дэвис и Джуди Гарленд, а Джон Стейнбек написал здесь свой “Квартал Тортилья-Флэт”. Дом Маркуса тоже с историей: он был построен в 1930-е годы для суфражистки Ниты Карман, чье имя носит соседний парк. “Здесь было что-то вроде богемного комьюнити, — расcказывает он. — Она знала всех вокруг и часто устраивала вечеринки у себя в саду”. Маркус тоже без ума от этого сада: “Это маленький рай со своей экосистемой. У нас здесь живет полсотни белок, летают колибри и бабочки монарх”.
В гостиной у камина столики Tulip и кресло Womb Ээро Сааринена, Knoll; квадратный столик и птица на каминной полке по дизайну Чарлза и Рэй Имз. На стене металлическая скульптура Кертиса Жере. Ваза-пирамидка, West Elm; сосуд с отверстием посередине приехал из Берлина; фигурка солнца, Bitossi.
У дома оказалась довольно странная планировка: гостиная наверху, спальни на первом этаже и прачечная в подвале. “Как будто мы на корабле, — смеется Маркус. — Тут вообще много неожиданных деталей”. Обычно, переезжая на новое место, он первым делом берется за краску, но здесь только что закончился ремонт, и новый хозяин подумал, что не прочь какое-то время пожить среди белых стен. “Дом не такой большой, и это делает его просторней”, — говорит он. К тому же это отличный фон для любимой им мебели середины ХХ века: столиков Ээро Сааринена, стульев Имзов и Нормана Чернера, светильников Джорджа Нельсона и Исаму Ногучи. “Не зря эти вещи считают классикой дизайна, — рассуждает Маркус. — На них приятно смотреть. Я всегда начинаю с этих предметов, а потом выстраиваю интерьер вокруг них”.
В гостиной кресло-качалка по дизайну Имзов. На стене винтажный постер и портрет Опры Уинфри. На стеллаже, Design Within Reach, проигрыватель, Music Hall, и настольная лампа 1970-х годов из Нью-Гэмпшира.
Фрагмент гостиной. Слоник по дизайну Имзов, Vitra; на полках — японские вазы, бюсты, коллекция объектов от Poole Pottery и Fornasetti, коралл и деревянные фигурки марки Artek.
Здесь ему хотелось добавить в обстановку аутентичный калифорнийский дух — за это отвечают керамика от местных мастеров и вазы для икебаны японских ремесленников, обосновавшихся в этих местах еще до Второй мировой войны. Часть этих ваз стоит на стеллаже в гостиной вперемежку с неоклассическими бюстами, вазой в китайском стиле, созданной Обри Бердслеем для Poole Pottery, кораллом и фигурками морских животных от Artek. “Составлять натюрморты на полках — любимая часть моей профессии”, — признается Маркус.
В столовой светильник Bubble по дизайну Джорджа Нельсона; стол Tulip Ээро Сааринена в окружении стульев DCM по дизайну Чарлза и Рэй Имз; на подоконнике трио шведских подсвечников 1960-х годов; пробковое блюдо, EQ3; керамика, Target.
На кухне барные табуреты, Hay; светильник по дизайну Сержа Муя; на дальнем плане настольная лампа Half-Nelson Lamp по дизайну Джорджа Нельсона 1977 года. Фигурка лошади — музейная реплика китайской скульптуры; комод в густавианском стиле 1960‑х годов, John Stuart.
Он постоянно находится в поиске новых предметов для этих композиций. “Коллекционирование — это часть работы”, — говорит он. Картину Джереми Миранды, которая теперь висит на кухне, Хей купил в Нью-Гэмпшире, скульптура Кертиса Жере — из Аризоны, а панно с девочкой в голубой косынке приехало несколько лет назад из Копенгагена.
Для своей спальни Маркус выбрал постельное белье в морском стиле; большая подушка сшита из винтажной французской ткани; светильник по дизайну Микеле де Лукки, Artemide; кресло и табурет по дизайну Имзов; скамья в изножье кровати, Hans Wegner.
Среди работ на лестнице — цветочная композиция калифорнийской художницы Клэр Нерейм и рисунок Джеймса Гулливера Хэнкока, живущего в Нью-Йорке.
С одной стороны, 150 м² (а именно такова площадь дома) — не так уж и много. А с другой — после крохотных нью-йоркских квартир Маркус наконец-то получил в свое распоряжение достаточно места, чтобы вытащить на свет божий вещи, прежде хранившиеся в подсобках. Хотя даже это не может сравниться с удовольствием от жизни на природе. Теперь Маркус Хей без конца жарит барбекю на заднем дворе, часами копается в земле, возделывая свой сад, и может в любой момент прогуляться по пляжу. “Переезд в Калифорнию пробудил все мои чувства, — говорит он. — Ко мне вернулось все то, о чем я забыл за годы жизни в Нью-Йорке: любовь к океану, ощущение соли на коже, вкус настоящих помидоров. Здесь все свежей и гиперреально”.
+1
