Кирилл Истомин поддерживает здоровый баланс между работой и личной жизнью с тех пор, когда это еще не было мейнстримом. Поэтому не очень любит оформлять интерьеры для друзей. “В этом есть своя прелесть, но это сложно. Вам надо выбирать диваны и обои, а для заказчика это прелюдия к последующему походу в ресторан и дружескому общению”, — говорит декоратор. Эта квартира — всего третий такой случай в его практике, и возник он непредвиденно.
Кирилл Истомин.
Друзья Кирилла и его жены Натальи — нью-йоркская интернациональная пара (она русская, он американец итальянского происхождения) — после очередного пополнения в семье купили соседнюю квартиру и объединили их в одну. Приглашенные архитекторы полностью перекроили планировку, сделали везде белые стены, поставили в общей зоне лаконичную и тоже белую кухню, а на пол постелили антикварный французский паркет, который, как отмечает Кирилл, здорово подчеркивает характер помещения. “Хотя это новая квартира в здании XIX века, но есть ощущение, что паркет лежал здесь всегда”, — говорит декоратор.
Гостиная. Римские шторы из металлизированного льна сшиты на заказ и образуют абстрактную композицию-триптих. На подоконнике керамический кувшин работы Брюса Маклина и керамические скульптуры Эрика Астула. В простенке между окнами бронзовые торшеры со стеклянными фонарями по дизайну Марка Брейзир-Джонса, Maison Gerard. Журнальный столик из деревянных брусьев сделан на заказ; стул с фигурным деревянным каркасом по дизайну Кэрол Иган; желтое кресло по дизайну Нанны Дитцель.
Скорее всего, когда-то в этом доме был не то склад, не то какая-то контора, а в середине прошлого века его переделали под жилье. В пользу этой версии говорит чугунная колонна, сохранившаяся в одной из комнат, а также характерные лофтовые окна. Их здесь десять штук, и все выходят на одну сторону. С них-то все и началось. “Мне очень понравились эти окна”, — вспоминает Кирилл.
Фрагмент гостиной. На стене коллаж “Черные и белые цветы в вазе” Дональда Бехлера. Винтажные приставные столики из крашеного дуба с бронзовыми ножками по дизайну Тоби Аптона; настольная лампа 1950-х годов по дизайну Маурицио Темпестини; тарелка по дизайну Жана Кокто; кресло-ракушка с подставкой для ног по дизайну Нанны Дитцель, Дания, 1950-е.
Итальянские стулья XIX века с инкрустированными спинками обиты металлизированным льном (все сиденья разные). На стене керамические тарелки работы Брюса Маклина, которые были куплены в Лондоне. На столе ваза и позолоченные бронзовые подсвечники по дизайну Акилле Сальваньи.
Хозяин квартиры тоже был к ним неравнодушен и даже хотел оставить без штор, — по словам декоратора, это вообще довольно типично для Нью-Йорка. Но родился другой вариант: три римские шторы с асимметричной аппликацией из металлизированного льна. Шторы имеют электропривод, поднимаются и опускаются одновременно, чтобы композиция не распадалась. Истомин сравнивает ее с триптихом — и правда похоже. Из той же ткани сделана и новая обивка итальянских стульев XIX века. Раньше они стояли в загородном доме, но хозяйка решила перевезти их в обновленную квартиру. А ее муж при этом мечтал о контрастном черно-сером интерьере (черный — вообще его любимый цвет). Идея позвать Кирилла возникла как раз в тот момент, когда стало ясно, что две эти идеи между собой не стыкуются.
Новую кухню сделали во время ремонта. Табуреты переехали из загородного дома.
На полу в квартире лежит антикварный французский паркет. Кресло с сиденьем из шерсти и шелкового фетра по дизайну Аялы Серфати; приставной столик из дуба с позолотой по дизайну Тоби Аптона, Maison Gerard; на стене картина Пола Дженкинса.
“Хозяева были озадачены ремонтом настолько, что о последующем оформлении особо не задумывались. Им нужно было закончить его к осени, чтобы дети пошли в школу, — рассказывает Кирилл. — Но в тот момент, когда черно-серое представление о будущем интерьере столкнулось с итальянскими стульями, пришло понимание, что нужна профессиональная помощь”. Декоратор состыковал противоречивые желания, отказавшись от монохромной палитры, но сохранив присущую таким интерьерам графичность. На это работают и уже упомянутые стулья со шторами, и сделанный на заказ шкафчик в прихожей, и купленная в Лондоне керамика в духе Кокто и Пикассо.
На стенах спальни обои из соломки, шторы из тюля букле, все — Élitis; кресло и ковер выполнены на заказ; настольная лампа-облако по дизайну Аялы Серфати; пара приставных бронзовых столиков в форме листьев по дизайну Франка Эвенну.
Главная ванная. Стена облицована мрамором.
При этом в интерьере довольно много черных акцентов, а стены в общественной зоне так и остались белыми, хотя по большей части они спрятаны за искусством. Почти все эти работы покупались под проект в нью-йоркских галереях. Самая масштабная из них, которая заняла место за диваном в гостиной, была выбрана хозяином дома и оказалась настолько огромной, что пришлось заносить ее через окно. Картина написана густыми мазками — на фоне довольно мрачного пейзажа выделяется фигура в красном одеянии с причудливой маской на лице. “Искусство в этой квартире нельзя назвать спокойным, тут много драматичных работ”, — замечает Кирилл.
В прихожей коллаж Дональда Бехлера “Роза”; на комоде, который сделан на заказ в Париже, коллекция керамических бутылок Мэтта Меркеля Хесса.
В холле литография Фрэнсиса Бэкона и сделанная на заказ скамья.
Комната сыновей. Обои, Cole & Son; кровати с винтажными металлическими рамами, подушки из расписной кожи, Studio Four; римские шторы, Élitis. Прикроватная тумбочка сделана на заказ.
Кабинет. Керамическая лампа, Christopher Spitzmiller; столик из патинированной стали по дизайну Марка Брейзир-Джонса; кожаное французское кресло 1950-х годов. На столе коллекция французской керамики начала ХХ века.Как повторить:
+4+3
