Алвар и Айно Аалто
В 25 лет Алвар Аалто открыл студию, куда однажды пришла работать Айно Мария Манделин. Пара поженилась спустя полгода после знакомства и больше не расставалась. В 1930‑х мужчины-архитекторы неохотно принимали в свои ряды женщин, но Айно была равноправным партнером и соавтором всех проектов.
Алвар и Айно Аалто в рабочей студии.
Аалто и Айно вместе построили санаторий в Паймио, в котором продумали все: от удобного шезлонга, который позволял дышать полной грудью, до бесшумных раковин в палатах. Вместе спроектировали ресторан “Савой” в Хельсинки и библиотеку в Выборге, а также основали компанию Artek, которая подарила миру десятки предметов, ставших иконами скандинавского дизайна. Еще одним совместным проектом стал их дом, который давно превратился в музей, но в столовой которого, как и прежде, стоят стулья эпохи Возрождения, купленные ими в Италии во время свадебного путешествия.
Гостиная и кабинет в доме Алвара и Айно.
Кресло Paimio, Artek. Ганс и Флоренс Нолл
Ганс основал Knoll еще до знакомства с будущей женой, но бурное развитие фирмы началось именно с приходом туда Флоренс. Он был бизнесменом и руководителем, она — дизайнером и новатором. Сложив свои таланты воедино, они смогли создать одну из самых известных мебельных компаний в мире.
Ганс и Флоренс Нолл.
Вместе с Флоренс в компанию пришли ее друзья и наставники, чьи предметы мебели признаны иконами дизайна и по сей день выпускаются Knoll, — Гарри Бертойя, Ээро Сааринен, Людвиг Мис ван дер Роэ. Кроме того, появился революционный по тем временам департамент планирования, который занимался созданием “интерьеров под ключ”. Контролированием всего процесса, включая разработку мебели, занималась Флоренс.
Офис Cowles Publications по проекту Флоренс Нолл. Александр Родченко и Варвара Степанова
Родченко и Степанова творили и вместе, и порознь, но все их работы были тесно переплетены между собой, потому что создавались в общей квартире-мастерской. Где бы ни жила пара, их дом всегда превращался в студию. По словам их внука Александра Лаврентьева, там “грунтовали холсты, пилили доски для подрамников и конструкций, чертили, что-то вырезали из картона, переплетали книги, клеили коллажи”.
Александр Родченко и Варвара Степанова.
Родченко и Степанова прошли путь от живописи и графики до фотографии, дизайна одежды и театра. Но особенно запомнились работами по оформлению афиш, плакатов, транспарантов. Практически все обложки книг Маяковского и большинство номеров “Нового ЛЕФа”, “Советского кино”, “За рубежом” были их авторства.
Плакат Родченко “Ленгиз: книги по всем отраслям знаний”, 1925 год.
Варвара Степанова. “Игроки в бильярд”, 1920. Христо Явашев и Жанна-Клод де Гийебон
Христо и Жанна-Клод родились в один день. Он — в Болгарии, она — в Марокко. Чаще всего пара работала в технике ампакетажа, когда вещи, здания и даже ландшафты оборачивали полотнами ткани. В их упаковке побывали Рейхстаг, мост Пон-Нёф в Париже и даже побережье в Австралии. Масштаб поражал, но за красивой картинкой стояла сложная работа — переговоры затягивались на годы, поэтому они часто трудились над несколькими проектами одновременно.
Инсталляция “Бегущий забор”, Калифорния, 1972–1976 годы.
Жанны-Клод не стало в 2009 году, но Христо продолжил реализовывать их общие задумки. Правда, успел не все: оборачивание Триумфальной арки перенесли из-за вируса. Но и это пообещали закончить наследники — ведь искусство, как и любовь, будет жить вечно.
Христо Явашев и Жанна-Клод де Гийебон на фоне проекта обернутого Рейхстага. Массимилиано Фуксас и Дориана Мандрелли
Массимилиано и Дориана Фуксас все делают вместе — и архитектуру, и авторские ювелирные украшения. Когда они познакомились в Римском университете Ла Сапиенца, Дориана была студенткой, а Массимилиано профессором, но это была любовь с первого взгляда.
2 Массимилиано Фуксас и Дориана Мандрелли.
Дуэт вместе уже более сорока лет, и в их общем портфолио десятки архитектурных и дизайнерских работ по всему миру, которые сложно отнести к одному стилю — так сильно они различаются. Но Массимилиано и Дориана не разделяют проекты по важности и размеру и со скрупулезностью подходят к разработке как зданий, так и мебели. Ведь на изготовление одного кресла уходит столько же времени, сколько на строительство, например, Миланского выставочного центра.
Небоскреб Guosen Securities Tower в Шэньчжэне по проекту Studio Fuksas.
Школа гостиничного бизнеса в Монпелье по проекту Studio Fuksas. Рикардо Скофидио и Элизабет Диллер
Архитекторы познакомились во время учебы Элизабет — Рикардо сначала был ее учителем, а затем наставником. После получения диплома они поженились и стали партнерами в основанной ими студии Diller Scofidio + Renfro. Из-за разницы в возрасте в начале творческого пути Диллер долго не воспринимали как равноправного члена бюро, но сейчас именно она считается лицом компании.
Рикардо Скофидио и Элизабет Диллер.
В 2019 году Диллер стала лауреатом премии Джейн Дрю, а также была признана журналом Time одной из самых влиятельных женщин в 2018 году. В портфолио пары большие ландшафтные проекты, такие как парк “Зарядье” в Москве и “Хай-Лайн” в Нью-Йорке, павильон Expo в Швейцарии, культурный центр The Shed и многое другое.
Культурный центр The Shed в нью-йоркском районе Хадсон-Ярдс.
Бюро Diller Scofidio + Renfro часто работает по принципам “природного урбанизма”, когда дикая природа сосуществует с построенным человеком городским пространством, в котором удобно всем.
Парк “Хай-Лайн” в Нью-Йорке по проекту Diller Scofidio + Renfro. Илья и Эмилия Кабаковы
Сейчас Илья и Эмилия Кабаковы — известные художники, мастера-концептуалисты, чьи работы выставляются в престижных музеях мира: от Третьяковки до галереи Тейт. Но их искусство зарождалось в мастерской на чердаке дома на Сретенском бульваре, где долго работал Илья. В 1989 году в его жизни появилась Эмилия и стала соавтором всех будущих работ.
Илья и Эмилия Кабаковы.
Они вместе развивали придуманный им жанр “тотальной инсталляции”, когда произведением становится не объект, а художественное пространство. С помощью него пара рассказывает о советском быте, прошлом и теме “маленького человека”. Впервые Илья затронул ее в 1983 году в эссе “В будущее возьмут не всех”. Но, кажется, им попасть в будущее все же удалось: пара живет на Лонг-Айленде и продолжает заниматься любимым делом.
Инсталляция “Как встретить ангела” рядом с музеем современного искусства “Гараж”.
Инсталляция “Три ночи“, 1989 год. Чарльз и Рэй Имз
В середине 1950-х почти у каждого модника была мебель по дизайну Имзов, будь то роскошное кресло из кожи или лаконичный стул из яркого пластика. Спустя семьдесят лет почти ничего не поменялось — модели Eames Lounge Chair и DSW, которые сейчас выпускает Vitra, не утратили популярность и даже вошли в рейтинги самых подделываемых предметов.
Переизданное в белом цвете кресло Lounge Chair & Ottoman.
Рэй вышла замуж за Чарльза после письма: “Мне 34 (почти), и я снова одинок и разбит. Я очень тебя люблю и скорее хочу жениться на тебе”. Слова дополнял рисунок руки с фразой: “Какой размер у этого пальца?”
Свою фамилию пара сделала нарицательной, она стала синонимом американского дизайна. Свой дом в Лос-Анджелесе, где сейчас находится офис Фонда Имз, супруги тоже проектировали вместе. Чарльз и Рэй умерли в один день, но с разницей ровно в десять лет. За эти годы Рэй успела закончить все проекты, которые они начали вместе, и передать общие знания в лекциях и книге.
Рэй и Чарльз Имз в Музее современного искусства в Нью-Йорке.
Гостиная в доме Чарльза и Рэй Имз в Лос-Анджелесе.
