Здравствуйте, меня зовут Женя Микулина, и я — главный редактор журнала AD. Я представляю вашему вниманию новую рубрику нашего сайта — серию статей о дизайне в кино. Она посвящена, собственно, красивым фильмам. Это — самая субъективная, спорная и ненаучная рубрика на сайте AD. В ней будут представлены только и исключительно фильмы, которые нравятся мне, и рассказывать я о них буду без всякой системы — просто от души. Тут я буду раз в неделю резвиться. Подписывайтесь — есть шанс, что узнаете про какие-то киношки, ранее вам неведомые. Или хотя бы поспорите со мной о том, что видели.
Я начинаю рубрику как раз с очень спорного фильма, к которому я очень неровно дышу, но который многие мои знакомые любители кино на дух не выносят. Например, Карина Добротворская. Наверное, она права, она-то профи в кинокритике. Но тут — моя рубрика. Тут я шалю.
Речь идет о фильме «Мех: Воображаемый портрет Дианы Арбус». Фильм снят в 2006 году режиссером Стивеном Шайнбергом по книге Патрисии Босворт. Картина, с Николь Кидман и Робертом Дауни-младшим в главных ролях, мгновенно и дерзко ворвалась в списки худших фильмов всех времен и народов и рухнула в забвение из серии «доступно только на двд». Но я лично думаю, что фильм просто никто не понял — слишком эстетским и хрупким он был, и тема его видимо заставила большинство зрителей нервно хихикать; отсюда и провал. Но с годами кино приобрело статус культового, и смотреть его точно стоит. А уж для тех, кто интересуется дизайном и интерьерами, фильм этот просто обязателен к просмотру.
Фильм, как и следует из названия, является вольной фантазией на тему биографии Дианы Арбус и представляет собой сплошной художественный эксперимент. Диана Арбус, если кто не знает — великая американская женщина-фотограф, которая всю жизнь снимала разных фриков — карликов, великанов, трансвеститов, и просто людей "со странными лицами", и в 1972 году покончила с собой, страдая затяжными депрессиями. Вернее, не всю жизнь — первую половину своей жизни она, дочка очень богатых родителей, была добропорядочной женой фотографа моды Аллана Арбуса, родила двух дочек, и все такое. Но в 1958-м, в 35 лет, что-то с ней случилось, и она всё бросила и пустилась в великое путешествие с фотоаппаратом по миру маргинальной Америки. Так вот, создатели фильма решили выяснить — что именно подвигло ее на то, чтобы полностью изменить свою жизнь?
Чтобы ответить на этот вопрос, они сочинили красивую и трагическую сказку. Сказку им пришлось сочинять потому, что реальные потомки реальной Дианы Арбус пригрозили их засудить в конец, если хоть что-то из реальных причин нервного срыва к гениальности окажется на экране. Так что всё, что мы видим на экране — это сказка. Очень нежная и печальная сказка.
Жила была девочка — взрослая на вид, но забитый ребенок в душе.
Ее папа торговал мехами.
Ее муж зарабатывал, снимая каталоги этих мехов. Ее дочки ходили в шубках.
Сама она тоже ходила в шубках. А еще — в нежных девичьих платьях под стать дочкиным.
Идеально вела хозяйство в идеальной нью-йоркской квартире 1950-х годов. Ассистировала мужу на съемках. Заикаясь от неловкости и смущения, мучилась в беседах с посторонними. Мама постоянно ее пилила, девочка сквозь слезы поддакивала. И задыхалась — буквально, физически.
Однажды, когда дышать стало совсем трудно, она вышла на балкон и расстегнула на груди платье, надеясь открыться душному воздуху летнего города. И увидела, как в дом их въезжает новый сосед.
"Замечательный сосед", въехавший на верхний этаж респектабельной многоэтажки — таинственный эксцентрик по имени Лайонел Суини. Он скрывает свое лицо под разными, довольно страшными масками — сквозь прорези в них на Диану и на зрителя смотрят огромные, черные и печальные глаза Роберта Дауни-младшего.
Девичье сердечко трепещет: сосед интригует Диану, и не только прекрасными глазами и маской. К нему все время ходят в гости странные люди, он хранит в подвале цирковой инвентарь (в частности плакат с изображением себя в маске и словами "Человек-зверь"), он забивает канализационные трубы огромным количеством шерсти и зарабатывает на жизнь изготовлением париков.
В конце концов заинтригованная Диана идет к нему в гости — ей, много лет живущей рядом с мужем-фотографом и не решавшейся до сих пор взять в руки камеру, нестерпимо хочется снять его портрет. Проход одетой в нежно-голубое платье Дианы (костюмер Марк Бриджес позднее получил "Оскара" за "Артиста", кстати говоря) по пустым ардекошным лестницам к выкрашенной в таинственный цвет индиго винтовой лестнице на верхний этаж — это пиршество для глаз, скажу я вам.
Наверху ее встречает дверь с львиной мордой и «глазком».
Дверь открывается на тонкую щелочку, и Диана видит страшную маску, и черные ласковые глаза, и руки в перчатках, держащие белого кролика. И как настоящая Алиса, наша героиня падает в кроличью нору, из которой нет выхода — да и искать его не хочется.
Жилище Лайонела, в которое в конце концов попадает героиня, представляет собой полный контраст благополучной, чистенькой квартире Дианы и ее семьи. На этом лофтоподобном чердаке темно-синие облупленные стены, странная причудливая мебель, каким-то невероятным образом есть большой бассейн, всё погружено в полумрак, всё время звучит джаз (пластинка проигрывается на старом граммофоне), мерцают зеркала, белеют на стенах фотографии каких-то странных людей, висят недоделанные парики…
На самом деле, этот интерьер — чистейшая аллюзия на замок Чудовища из фильма Жана Кокто «Красавица и Чудовище». И это далеко не случайно.
Самого Лайонела мы, как и положено в сказке о "Красотке и Чудовище", видим не сразу — сначала он "ведет" Диану по квартире завораживающе ласковым голосом, задает вопросы, просит разлить чай из свистящего чайника.
Диана видит разные вещи, разложенные на столе словно бы случайно. Расческа, медицинская энциклопедия… И только когда ощущение опасности и завороженного любопытства достигает предела, и красавица уже не знает, на каком она свете, появляется перед ней хозяин дома.
Оказывается, Лайонел болен редким генетическим заболеванием — гипертрихозом: все его тело, включая лицо, покрыто волосами. Таких людей в свое время в цирке показывали (и его, как мы понимаем постепенно, тоже). Показывают нам его внешность в всех подробностях — это, я так думаю, нервный смех глуповатых зрителей и вызывало. Выглядит Лайонел невероятно мило: строгий щегольской костюм, роскошная грива рыжих кудрей, и львиная (опять же как фильме у Кокто) морда, украшенная неимоверными глазищами Дауни-младшего.
Добавьте к этому его вкрадчивый, нежный, неимоверно притягательный голос (фильм нужно смотреть только в оригинале!). Получается не Чудовище никакое, а нежнейший Чебурашка, которого с первой секунды хочется обнять, почесать за ухом, и спать с ним в кровати, как с мягкой игрушкой.
Кроме всего этого, он эстет, умница, талант, и харизматик. И делает парики из своей шерсти.
Естественно, Диана немедленно в него влюбляется по уши — несколько флэшбеков сообщают нам о том, что она с самого детства глушила в себе интерес к фрикам. Естественно, он в нее тоже влюбляется — и на вопрос, за что именно (и почему у него не было романов с "себе подобными"), он очень трогательно отвечает: "Я тебя искал. Искал настоящего фрика". Он водит ее по циркам и шоу трансвеститов, знакомит ее со всеми своими «особенными» друзьями, и таким образом внутренне освобождает — учит видеть в мире то, что ей по-настоящему интересно.
Конечно, не обходится без сложностей. У Дианы есть любящий муж, который страдает, и противная старшая дочь, которая ревнуют маму (младшая принимает Чебурашку и его друзей на ура). Очень трогателен момент, когда муж, в попытке как-то сравняться с Лайонелом, отращивает бороду, и красноречивый взгляд Дианы, который говорит без слов: "Разве в шерсти дело?"
Нет, дело конечно не в шерсти. Но и не только в прекрасной душе, потому что любовное напряжение между красавицей и чудовищем растет поминутно. И достигает вершины, когда мы узнаем: Лайонел умирает, у него что-то с легкими, он не может дышать. «Аллергия на собственную шерсть?» — спросила одна моя язвительная подруга, видимо, чтобы не расплакаться.
Не буду я вам спойлерить сюжет уж весь целиком — там в конце разыгрывается нежная, щемящая, невыносимо прекрасная драма. Финал картины содержит одну из самых эротичных сцен, которые я когда-либо видела в жизни (а я немало видела, если что).
А еще — сцену, когда Диана наконец делает тот кадр, за которым изначально поднялась по волшебной синей лестнице: фотопортрет — крупный план чисто выбритого первый и последний раз в жизни лица. Лица, которое никто (даже сам Лайонел) никогда не видел, и никто, кроме Дианы, не увидит.
А еще Лайонел оставляет ей в подарок воздух, чтобы дышать вместе с ним. Не спрашивайте, как, не скажу всё равно. Смотрите лучше.
От просмотра этого фильма сердце заходится. Потому, что все невероятно красиво снято — аллюзии на Кокто это только малая часть киноманских штучек. Потому, что между героями невероятная "химия". Потому, что они такие милые, несчастные, и обреченные. Потому, что это про любовь. Про то, что в конечном счете самое главное — обрести себя, и что помочь талантливому человеку обрести свой голос — главное счастье для того, кто рядом, кто любит, но не может творить сам (Лайонел ведь «создал» Диану, как Призрак Оперы Кристину, и она — его единственный шедевр, только в ней он сам творчески реализовался).
И еще это конечно фильм о безумии — потому что в финале мы, честно говоря, понятия не имеем, было ли хоть что-то из виденного на самом деле. Вряд ли, конечно. Наверное, вообразила себе женщина на грани нервного срыва и эту синюю лестницу, и этот сказочный чердак с бассейном. И этого нежного мехового монстра, уродливого внешне, но такого благородного и цельного внутренне, что по сравнению с ним она, Диана, казалась изломанным, беспокойным фриком, она тоже вообразила. Не было никакого Лайонела, она просто придумала его, чтобы найти внутри себя путь к своей странной свободе, оправдать свой бесконечный побег в мир уродов и людей.
Ну на то, знаете ли, оно и сказка, чтобы было не только страшно, но и красиво.
