Ранее в этом особняке в Трубниковском переулке тоже находился ресторан. Прошлое заведение практически вросло корнями в пространство площадью 251 м²: вся отделка и даже частично мебель остались в сохранности. “По изначальным вводным мы должны были оставить в проекте латунную лестницу и золотой металлический потолок в зале на втором этаже”, — рассказывают девушки из команды Veter, дизайнер Элеонора Пименова и архитектор Екатерина Серых. Потолок с таким геометрическим паттерном сам по себе привлекает очень много внимания, так еще и отсылает к предыдущему ресторану, так что для авторов проекта это был вызов.
Зеркало-арт-объект, Christophe Gaignon; свет, Erco; поварские острова, “Баррус”; стулья, Arrmet. Фото: Михаил Лоскутов.
Кроме этого, дизайн-бюро ждала другая неожиданность, на этот раз приятная. Veter Design & Architecture занимаются в основном общественными интерьерами и привыкли к тому, что заказчик всегда приходит с набором референсов на уже существующие проекты. Однако видение этого заказчика было иным: ресторатором нового заведения стал Аркадий Новиков, и он предложил дизайнерам создать не обычное пространство, а целых два мира.
Зеркало-арт-объект, Christophe Gaignon; свет, Erco. Фото: Михаил Лоскутов.
Поварские острова, “Баррус”. Фото: Михаил Лоскутов.
Так, первый этаж, по задумке владельца, должен был стать “темным миром”. “Это квинтэссенция земли с ее корнями и бугристыми фактурными стенами, — объясняют авторы проекта. — Длинный стол, вырастающий из пола, состоит из фрагментов восьми пней поваленных деревьев. Их специально везли с Северного Кавказа. Вручную мы отбирали каждый фрагмент, скрепив их между собой для единства композиции. Далее подстолье зашлифовали и добавили столешницу — слэб дикой груши”. В этом контексте развернулось поле для работ шеф-повара ресторана Артема Естафьева, свою территорию он продумал сам вместе с Аркадием Новиковым: рядом с длинным обеденным столом на ногах-деревьях встала кухня в стиле русского авангарда из патинированной латуни, как аналог цветных металлов, которые таятся в недрах земли. К густым матовым стенам подобрали арт-объект — глянцевое глубокое зеркало Кристофа Ганьона, усиливающее мистицизм пространства.
Зеркало-арт-объект, Christophe Gaignon; поварские острова, “Баррус”. Фото: Михаил Лоскутов.
Скульптурная скамья (слева) как некий тотем между двумя мирами: темный оттенок и дерево отсылают к “темному миру”, а гладкая и тактильная форма — к “светлому миру” второго этажа. Проводником между переходными состояниями стала та самая лестница, отделанная листами латуни, которая изначально была в проекте. Дверь, Fresh Glass. Фото: Михаил Лоскутов.
Второй этаж, напротив, должен был выглядеть воздушно и светло, команде хотелось легкости и танца с пространством. Закружить композицию решили вокруг центральной инсталляции с очагом — тоже предложение ресторатора и шефа. Но камин непременно должен был быть настоящим: “Аркадий Анатольевич не принимает никаких имитаций в материалах, — вспоминают Элеонора и Екатерина. — Из-за сложной формы очага задача оказалась непростой: строительство дымохода было начато заблаговременно, конструкторам пришлось переваривать металлический каркас крыши, чтобы мы могли максимально сузить дымоход и воплотить в жизнь нашу идею”.
Кресла Masculo и стулья Gent, Gubi; скульптура Никиты Степаненко. Фото: Иван Ерофеев.
Сам очаг разместили в скульптуре: авторам проекта было важно выразить центр, подчеркнуть его главенствующую роль и масштаб, но при этом сохранить легкость и пластичность формы, так дизайнеры обратились к творчеству скульпторов Генри Мура и Исаму Ногучи. Параллельно с этим девушки рисовали “акварельные” стены и работали над формами мебели: все в проекте, кроме стульев, было изготовлено по эскизам и чертежам Veter Design & Architecture. “Мы выбирали максимально светлые оттенки в обивке как некий символ этого мира — он честен и открыт к гостям, чтобы они чувствовали себя расслабленно в обволакивающем пространстве”, — делятся девушки.
Кресла Masculo, Gubi; ваза, Serax; скульптура Никиты Степаненко. Фото: Иван Ерофеев.
Стулья Gent, Gubi; светильник Knokke, Éric de Dormael; стол, Imperialist. Фото: Иван Ерофеев.
Стулья Gent, Gubi; ваза, Ferm; светильник, Knokke, Éric de Dormael; стол, Imperialist. Скульптура Никиты Степаненко. Фото: Михаил Лоскутов.
Элеонора и Екатерина всегда тщательно подходят к деталям: подбирают все, вплоть до посуды и цветочных композиций в залах. “Иначе позднее одна неверно выбранная деталь может разрушить магию, — считают они. — И здесь нам позволили сделать практически все так, как мы задумывали”. Так что проект получился продуманным от корки до корки, буквально.
Стулья Gent, Gubi. Скульптура Никиты Степаненко. Фото: Иван Ерофеев.
Стулья, Norr 11 и Gubi; ваза, Serax. Фото: Иван Ерофеев.
Кресло Masculo, Gubi; ваза, Serax. Фото: Иван Ерофеев.
